Теплой  весенней ночью в дверь  заколотили с такой силой, что  чуть  не
выбили ее из петель.
     Хозяин отпер дверь и выглянул на  улицу.  Ночь была облачной, и от реки
шел туман, густой как парное молоко.
     Но все  же через некоторое время хозяин разглядел на границе выходящего
из дома света какие-то  тени. Очень много теней,  внимательно наблюдающих за
ним. Он подумал что, вероятно, были какие-то слабые отблески света...
     Хотя, насчет фигуры стоящей перед ним у него не было никаких  сомнений.
Большая, темно-красная, но все же похожая на детскую глиняную фигурку. Глаза
ее светились как два маленьких уголька.
     -- Ну? И что вы хотите в это время ночи?
     Голем протянул ему грифельную доску, с надписью:
     Говорят, Вам нужен голем.
     Конечно же, големы не умеют разговаривать.
     -- А. Нужен -- да. Но я не в состоянии. Я немного  поспрашивал об этом,
но при нынешних диких ценах...
     Голем стер слова на дощечке и написал:
     Для Вас -- сто долларов.
     -- Это ты на продажу?
     Нет.
     Голем отступил в сторону, уступая место другому голему.
     Второй,  несомненно,  тоже был  големом.  Но  не  той  обычной глиняной
глыбой,  которые иногда  попадаются  на глаза. Этот  блестел  как  новенькая
отполированная  статуя,  сделанная  отлично, вплоть  до  деталей одежды.  Он
напомнил  один  из  старых портретов королей города,  надменного  вида  и  с
величественной прической. Фактически, у него  даже  была  маленькая  корона,
вылепленная на голове.
     -- Сто долларов? -- человек подозрительно.  -- А какие у  него дефекты?
Кто его продает?
     Никаких дефектов. Хорош во всем. Девяносто долларов.
     -- Похоже, кто-то хочет от него по быстрому избавиться ...
     Голем должен работать. У голема должен быть хозяин.
     -- Да,  правильно,  но бывают же  случаи... Сходят с ума, изготавливают
слишком много предметов, все такое.
     Не сумасшедший. Восемьдесят долларов.
     --   Он   выглядит...   новым,  --   сказал   человек,  постукивая   по
поблескивающей  груди.  --  Но сейчас никто не изготавливает големов,  из-за
этого  цены  слишком  высоки  для  бюджета  маленького  бизнеса...,   --  он
остановился. -- Кто-то снова начал их изготавливать?
     Восемьдесят долларов.
     -- Я слышал, священники давно запретили их изготавливать. Человек может
попасть в большую переделку.
     Семьдесят долларов.
     -- Кто этим занимается?
     Шестьдесят долларов.
     --  Он  продает их Албертсону?  Или Спаджеру  и  Вильямсу? У  нас здесь
большой  спрос  на  големов, а  у  них  есть  деньги  для вложения  в  новую
фабрику...
     Пятьдесят долларов.
     Человек обошел  вокруг голема: -- Нельзя просто  сидеть и смотреть, как
его предприятие обанкротится из-за нечестного урезания цен, я имею в виду...
     Сорок долларов.
     --  Религия -- это  конечно очень  хорошо,  но "что  в приходе  знают о
доходе", так? Хм...,  -- Он посмотрел на бесформенную  фигуру голема в тени.
-- Там ты написал "тридцать долларов", как мне показалось?
     Да.
     --  Мне  всегда  нравилось   заниматься  оптовой  торговлей.  Подождите
минутку. -- Он зашел внутрь и вернулся с рукой полной монет. -- Вы продадите
их всем этим ублюдкам?
     Нет.
     -- Хорошо. Скажите своему хозяину, что было очень приятно  вести дело с
ним. Заходи, Солнечный Джим.
     Белый голем вступил в фабрику.  Человек,  посмотрев по сторонам, вбежал
за ним и захлопнул дверь.
     Тени задвигались в темноте. Послышалось легкое шипение. Затем,  немного
покачиваясь, большие темные фигуры стали удаляться.
     Сразу  же  после  продажи,  прямо  за  углом,  попрошайка,  в   надежде
вытянувший руку  за милостыней, был очень  удивлен, обнаружив, что  он  стал
богаче на тридцать долларов.[1]

Диск  Мира  повернулся на блистательном  фоне космоса,  очень аккуратно
вращаясь на спинах четырех  гигантских слонов, которые устроились на панцире
Великой  А'Туин  --  звездной   черепахи.  Континенты  медленно  проплывали,
вращаясь  в  системах  погоды, которые в  свою очередь  мягко поворачивались
против  ветра, как в  танцоры кружащиеся в  вальсе на сцене. Миллиарды  тонн
географии медленно катились по небу.
     Люди изучают такие вещи как география и метеорология не только  потому,
что стоят на одной и промокают  от другой. Эти предметы  не совсем похожи на
настоящие науки.[2] Но география -- это  всего лишь то, что изучают физики, ну
может, еще  несколько  деревьев  торчат  из нее,  а  метеорология  наполнена
восхитительным и захватывающим хаосом, да и вообще очень сложна. Лето -- это
не только время. Это еще и место. Лето это  двигающееся существо и уходит на
юг для зимовки.
     Даже на Диске  Мира, с крошечным солнцем  вращающемся  по орбите вокруг
крутящегося мира,  времена года  сменяются. В Анх-Морпорке,  в величайшем из
городов,  Лето отпихнуло  Весну, и в свою очередь получила толчок в спину от
Осени.
     Говоря географически, в самом городе не чувствовалось никакой  разницы,
хотя   поздней   весной   пена   на   реке   часто   становилась   приятного
изумрудно-зеленого цвета.  Туманы весны переходили  в  туманы осени, которые
смешивались  с  дымом  и  копотью  от  магических   кварталов  и  мастерских
алхимиков,  до  тех  пор, пока не  становится  похоже,  что они ожили  своей
плотной и душной жизнью.
     А время продолжало идти вперед.

  1  Он впоследствии  напился вдрызг  и  был заброшен на борт  торговцем,
отплывающим в странные  и иностранные места,  где он встретил множество юных
девушек,  которые  не  носили   слишком  много  одежды.   Он  пережил  много
приключений и в  конце  концов умер, наступив на  тигра.  Так  хорошее  дело
обошло весь мир.
  2 В которых можно  установить что-то на треножник, а  потом
взорвать.

Сэр Сэмюель Ваймс, командующий Городской
Стражей Анк-Морпорка, окинул свое отражение в
зеркале хмурым взглядом и начал бриться.
    Бритва — это меч свободы. А бритье — акт мятежа.
    Все изменилось. Теперь ему делали ванну (при­
чем каждый день! — это же, наверное, вредно для
кожи). И аккуратно складывали всю его одежду (и ка­
кую одежду!). А еще ему готовили еду (невероятно
вкусную еду! — он стремительно набирал вес, это
было видно невооруженным глазом). И даже чисти­
                                                  13
ТЕРРИ    ПРАТЧЕТТ
ли башмаки (о, эти башмаки! — не какие-нибудь там
изношенные тапочки на картонной подошве, а боль­
шие, сшитые по его ноге башмаки из настоящей бле­
стящей кожи). В общем, за него делали буквально
все, но некоторые вещи мужчина должен, просто
обязан делать сам. Например, бриться.
     Он знал, что госпожа Сибилла этого его поведе­
ния не одобряла. Вот ее отец ни разу в жизни сам не
побрился. У него для этого был специальный слуга.
На что Ваймс выдвинул довольно веский аргумент в
свою защиту: мол, он, Ваймс, слишком много лет
провел, патрулируя ночные улицы, и не допустит,
чтобы кто-то там размахивал бритвой возле его гор­
ла. И все же настоящей причиной, о которой он, ко­
нечно же, не посмел сказать вслух, была сама идея
разделения мира на тех, кого бреют, и тех, кто бре­
ет. Или, допустим, на тех, кто носит начищенные до
блеска башмаки, и тех, кто счищает с них грязь. Ка­
ждый раз, когда он видел Вилликинса, складываю­
щего его, Ваймса, одежду, командор Стражи с тру­
дом подавлял в себе острое желание как следует
пнуть дворецкого в его лоснящийся зад за оскорбле­
ние человеческого достоинства.
     Бритва нежно скользила, срезая ночную поросль.
     Вчера был какой-то очередной официальный при­
ем. Ваймс уже и не помнил, в честь кого или чего.
Вся его нынешняя жизнь состояла из непрерывной
череды подобных приемов. Бр-р, хихикающие да­
мочки, хвастающиеся своими подвигами юнцы, кото­
рые, стоит случиться какой-нибудь заварушке, не­
медленно спрячутся за чьи-то спины. Как обычно,
  14
                                    Ног и из глины
Ваймс вернулся домой в отвратительнейшем наст­
роении — он шел через закутанный в туман город и
злился даже больше на себя, чем на кого-то еще.
    Войдя в дом, он вдруг заметил свет, выбиваю­
щийся из-под кухонной двери, до него донеслись об­
рывки разговора, смех — он не выдержал и приот­
крыл дверь. На кухне сидели дворецкий Вилликинс,
старик, который обычно следил за котлом, главный
садовник и мальчишка, на чьи плечи были возложе­
ны обязанности чистить ложки и разжигать огонь.
Они играли в карты. На столе стояли бутылки с пи­
вом.
    Он пододвинул себе стул, отпустил пару шуточек
и попросил сдать ему карты. Они были... гостепри­
имны. Определенным образом. Но, пока шла игра,
Ваймс чувствовал, как вселенная кристаллизуется
вокруг него. Он ощущал себя шестеренкой, угодив­
шей в песочные часы. Никто не смеялся. Они почти­
тельно прочищали горло и упорно величали его сэ­
ром. Все было очень... корректно.
    В конце концов он, пробормотав извинение, по­
кинул кухню и уже добрался до середины коридора,
как вдруг ему показалось, что он услышал некий
комментарий, за которым последовал... ну, может,
это был просто смешок. Хотя это вполне могло быть
и хихиканье.
   Бритва аккуратно обошла нос.
   Ха. Пару лет назад человек вроде Вилликинса
пустил бы его на кухню только из сострадания. Но
предварительно заставил бы разуться.
    «Такова теперь твоя жизнь, сэр Сэмюель Ваймс,
                                                15
ТЕРРИ ПРАТЧЕТТ
командор Городской Стражи. Шпик-выскочка для
шишек и шишка для всех остальных».
     Он нахмурился своему отражению в зеркале.
     Да, действительно, он вылез из грязи. Теперь
Ваймс три раза в день ел мясную пищу, носил хоро­
шие башмаки, ночи проводил в теплой постельке, а
еще он обзавелся женой. Старая добрая Сибилла...
правда, последнее время она слегка зациклилась на
занавесках, только о них и говорила, но сержант Ко­
лон заверил своего шефа, что такое с женами случа­
ется, это их, так сказать, биологическая черта и это
абсолютно нормально.
     На самом деле Ваймс скучал по своим старым де­
шевым башмакам. Их подошвы были настолько тон­
кими, что сквозь них можно было «читать» улицу.
Даже самой темной ночью он мог легко определить,
где находится, — по форме булыжников под ногами.
А, ладно...
     Бритвенное зеркало Сэма Ваймса было слегка вы­
пуклым, а потому отражало больше комнаты, чем
обычное плоское зеркало, и даже захватывало часть
улицы и сад за окном.
     Гм. На макушке вроде бы редеет. Похоже, про­
глядывает кожа. Да, определенно. Что ж, меньше ра­
боты для расчески, с одной стороны, но больше лица
для умывания — с дру...
     В зеркале что-то блеснуло.
     Резко отпрянув в сторону, он пригнулся.
     Зеркало разлетелось вдребезги.
     Из-за разбитого окна послышались быстрые ша­
ги, какой-то треск, затем донесся крик.
  16
                                     Ног и из глины
    Ваймс выпрямился, выловил из раковины самый
большой осколок зеркала и установил его на черную
арбалетную стрелу, торчащую из стены.
    Закончил бритье.
    После чего позвонил в колокольчик дворецкому.
Вилликинс немедленно материализовался.
    — Сэр?
    Ваймс сполоснул бритву.
    — Пошли мальчика за стекольщиком.
    Глаза дворецкого стрельнули в сторону окна, за­
тем прыгнули на разбитое зеркало.
    — Да, сэр. А счет опять отправить в Гильдию На­
емных Убийц, сэр?
    — С моими наилучшими пожеланиями. Кстати,
пусть мальчик по пути заглянет в лавку, что в Пяти-
Семидворье, и купит там новое зеркальце для бри­
тья. Гном, что держит лавку, знает, какие мне нра­
вятся.
    — Слушаюсь, сэр, Мне сразу сходить за совком и
щеткой? Сообщить госпоже о происшествии, сэр?
    — Нет. Она всегда говорит, что я их сам прово­
цирую.
    — Хорошо, сэр, — сказал Вилликинс.
    Он дематериализовался.
    Сэм Ваймс вытерся и спустился вниз. По пути за­
глянув в кладовую, он достал оттуда новенький ар­
балет, подарок, что сделала ему Сибилла на свадьбу.
Сэм Ваймс привык к старым армейским арбалетам,
которые славились дурной привычкой в самый не­
ожиданный момент разряжаться прямо в лицо сво­
ему хозяину, но этот был сделан на заказ компанией
                                                 17
ТЕРРИ      ПРАТЧЕТТ
«Коренной-и-Рукисила». Ложе из ореха и все дела.
Как уверяла Сибилла, лучше арбалета не сыскать.
     Затем Ваймс взял тонкую сигару и не торопясь
вышел в сад.
     Из драконника доносилась какая-то возня. Ваймс
вошел туда, захлопнул за собой дверь и прислонил к
ней арбалет.
     Возня и визги усилились. Язычки пламени вспы­
хивали над толстыми стенками загонов для молод­
няка.
     Ваймс склонился над ближайшим вольером, по­
добрал только что вылупившегося дракончика и по­
чесал ему шейку. Когда дракончик от удовольствия
пыхнул пламенем, он прикурил сигару и с удоволь­
ствием затянулся.
     Выпустил кольцо дыма в направлении фигуры,
висящей под потолком.
     — Доброе утро, — сказал Ваймс.
     Человек бешено заизвивался. Продемонстриро­
вав поразительный контроль над мышцами, он во
время падения умудрился зацепиться ногой за бал­
ку, но сил подтянуться обратно к потолку явно не
хватало. А о падении даже подумать было страшно.
Внизу возбужденно скакала и изрыгала пламя дю­
жина маленьких дракончиков.
     — Э... доброе утро, — ответила висящая фигура.
     — Вроде бы распогодилось, — сказал Ваймс,
поднимая корзину с углем. — Хотя, думаю, туман
еще вернется.
     Он взял маленький кусок угля и бросил его дра­
кончикам. Те сразу начали драться за добычу.
  18
                                       Ног и из глины
    Ваймс достал еще один кусок. Юный дракончик,
который проглотил предыдущую подачку, выпустил
заметно более внушительное и жаркое пламя.
    — Почему-то мне кажется, — сказал юноша, —
что спуститься вниз мне не дадут.
    Еще один дракончик, поймав уголь, изрыгнул ог­
ненный шар. Юноша отчаянно изогнулся, уворачи­
ваясь.
    — Правильно кажется, — подтвердил Ваймс.
    — А еще мне кажется, теперь, по здравом раз­
мышлении, что я поступил очень глупо, выбрав эту
крышу в качестве пути отступления, — продолжал
убийца.
    — Наверное, — ответил Ваймс.
    Несколько недель назад он потратил уйму време­
ни, подпиливая доски и равномерно укладывая чере­
пицу.
    — Надо было перебраться через стену и уходить
кустами.
    — Возможно, — пожал плечами Ваймс.
    В кустах он установил здоровенный медвежий
капкан.
    Ваймс достал из корзины очередной кусок угля.
    — Разумеется, ты не скажешь мне, кто тебя на­
нял?
    — Боюсь, что нет, сэр. Есть определенные правила.
    Ваймс серьезно кивнул.
    — На прошлой неделе, как раз накануне визита
патриция, к нам заглядывал сын леди Силачии, —
сообщил Ваймс. — Способный паренек. Но ему не
                                                  19
ТЕРРИ    ПРАТЧЕТТ
мешало бы усвоить одну простую истину: «нет», как
правило, означает «нет», а не «да, конечно».
     — Очень может быть, сэр.
     — А еще мы не сошлись по некоторым вопросам
с сыном лорда Ржава. Знаешь ли, я считаю, нельзя
стрелять в слуг только за то, что они перепутали
местами твои туфли. Это немножко чересчур. При­
дется ему научиться отличать правое от левого. И пра­
вое от неправого тоже.
     — Я вас понимаю, сэр.
     — По-моему, наша беседа зашла в тупик, — за­
метил Ваймс.
     — Похоже, сэр.
     Ваймс прицельно бросил кусок угля маленькому
бронзово-зеленому дракончику, который ловко пой­
мал подачку. Жар стал почти невыносимым.
     — Чего я не понимаю, — продолжал Ваймс, —
так это того, почему вы, парни, в основном пытае­
тесь убить меня либо здесь, либо в конторе. Я ведь
много хожу пешком. Неужели нельзя попытаться
застрелить меня на улице?
     — Что? Сэр, мы же не разбойники с большой до­
роги!
     Ваймс кивнул. У Гильдии Убийц были свои поня­
тия о чести, темные и запутанные.
     — И сколько же я стою?
     — Двадцать тысяч, сэр.
     — Цена могла быть и повыше, — сказал Ваймс.
     — Абсолютно с вами согласен.
     «И она непременно повысится, если этот убийца
  20
                                       Ног и из глины
вернется в свою Гильдию», — подумал Ваймс. Убий­
цы довольно высоко ценили собственные жизни.
    — Давай-ка прикинем, — предложил Ваймс, вни­
мательно рассматривая кончик сигары. — Гильдия
берет пятьдесят процентов. Значит, твоя доля соста­
вила десять тысяч долларов.
    Убийца намек понял. Дотянувшись до пояса, он
отцепил кошелек и неловко бросил его в направле­
нии Ваймса. Поймав кошелек, Ваймс поднял свой ар­
балет.
    — По-моему, — задумчиво проговорил он, — до
двери сарая добраться вполне возможно. Ожоги —
это больно, но не смертельно. Однако человек дол­
жен бежать довольно быстро. Вот ты, к примеру,
быстро бегаешь?
    Ответа не последовало.
    — Ну а острота ситуации только придает людям
скорости, — сказал Ваймс, устраивая арбалет на
стоящей рядом кормушке и доставая из кармана ку­
сок веревки.
    Привязав веревку к гвоздю, он закрепил другой
ее конец на тетиве арбалета, после чего, встав сбоку,
осторожно спустил курок.
    Тетива чуть натянулась.
    Висящий вверх ногами убийца затаил дыхание.
    Ваймс сделал несколько глубоких затяжек, хоро­
шенько раскуривая сигару, потом вынул ее изо рта и
положил на арбалет таким образом, что тлеющий
кончик оказался всего в какой-то доле дюйма от ве­
ревки.
    — Запирать дверь я не стану, — сообщил он. — Я же
                                                  21
ТЕРРИ    ПРАТЧЕТТ
не зверь какой-нибудь. Что ж, с интересом буду сле­
дить за твоей карьерой.
    Он высыпал остатки угля дракончикам и вышел
наружу.
    Похоже, в Анк-Морпорке начинался еще один
насыщенный событиями день, и это было только утро.
    Уже подходя к дому, Ваймс услышал тихое ши­
пение, затем раздался щелчок, а потом — чьи-то
очень быстрые шаги, удаляющиеся в сторону деко­
ративного озера. Он улыбнулся.
    Вилликинс уже ждал, почтительно поддерживая
за плечики камзол.
    — Сэр Сэмюель, помните, в одиннадцать у вас
назначена встреча с его сиятельством?
    — Да-да, — махнул рукой Ваймс.
    — А в десять вы должны встретиться с председа­
телями городских Гильдий. На этот счет госпожа
выразилась очень недвусмысленно. А именно: «И пе­
редай, что на этот раз ему не выкрутиться», сэр.
    — Ладно, ладно.
    — А еще госпожа просила, чтобы вы постара­
лись никого не злить.
    — Приложу все усилия.
    — И ваша карета подана, сэр.
    — Спасибо, — вздохнул Ваймс. — Кстати, в на­
шем декоративном озере сидит человек. Вылови его
и напои чаем, хорошо? Похоже, перспективный па­
ренек.
    — Конечно, сэр.
    Карета. О да, карета. Свадебный подарок от пат­
риция. Лорд Витинари знал, что Ваймс любит ходить
пешком, и поэтому (очень типичное для него поведе­
22
                                     Ног и из глины
ние) сделал все, чтобы лишить Ваймса данного удо­
вольствия.
   Карета ждала. Двое слуг вытянулись по стойке
«смирно».
    Сэр Сэмюель Ваймс, командор Городской Стра­
жи, снова взбунтовался. Возможно, он должен был
использовать эту проклятую карету, но...
   Взглянув на кучера, он ткнул большим пальцем в
дверь кареты.
   — Залезай, — скомандовал Ваймс.
   — Но, сэр...
   — Приятное утро, — сказал он, снимая кам­
зол. — Я поведу сам.
    «Дарагие мам и пап...»
   У Моркоу, капитана Городской Стражи Анк-Мор-
порка, был выходной. Обычная рутина. Сначала зав­
трак в каком-нибудь маленьком кафе. Потом письмо
домой. С письмами домой всегда была куча возни.
Куда интереснее было получать письма из дома с пе­
речислением, где и сколько добыто руды, какие но­
вые жилы открыты, какие пласты еще предстоит
разработать. Ну а о чем мог написать он? Разве что
об убийствах и тому подобном.
   Моркоу пожевал конец карандаша.
    «Ниделя апятъ прошла интересна, — [начал
писать он]. — Я скачу т у т как блаха с синим брюш­
ком, Сабеем Сног Сбился! Мы аткрываем новый
оффис на Тряпичной улице, рядом с Тенями, ш то
                                                 23
ТЕРРИ    ПРАТЧЕТТ
очень удобно, у нас типерь будет неменее 4 оффисов,
включая т е гито у «Сестер Долли» и Долгой ст е ­
ны, а я все еще идинственный капитан и все мое вре­
мя занято. Лично я иногда скучаю по той службе гито
была раньше, когда сдесь служили только Шнобби и
сержант Колон, но ведь надворе уже век Летучей
мыши. Сержант Колон собирается на пенсию уже в кон­
це этаво месяца, говорит, ш то гаспажа Колон хочет
штобы он купил ферму и ш то он и сам хочет жызни
поспокойнее гденибуть загородом и Ближе К Приро­
де. Я уверен ш то вы тоже жылаете ему самого наи­
лучшего. Мой друг Шнобби папрежнему все т о т же
Шнобби, только паследнее время еще шноббнее».
     Моркоу с отсутствующим взглядом взял с тарелки
недоеденную говяжью отбивную и сунул под стол.
Оттуда донеслось благодарное «ам».
     «Но я отвлекся. Ш то у нас исчо новенького}
Я помоему уже писал вам о Цепной улице и нашем
новом асобом отдилении хатя оно пока в Псевдопо-
лис-ярде. Правда папрежнему не решен вапрос с фор­
мой, ведь стражники должны носить форменые дос­
пехи, ватвет на ш то командор Ваймс габарит, ш то
преступники тоже не носят форменых доспехов,
т ак ш то пошли все к ч*рту».
     Моркоу сделал паузу. В Анк-Морпорке он про­
вел уже почти два года и все еще стеснялся слова
«ч*рт», — это очень многое могло сказать о капита­
не Моркоу.
  24
                                      Ног и из глины
     «А исчо командор Ваймс говорит, что, рас есть
тайные преступники, должны быть и тайные страж­
ники...»
    Моркоу опять задумался. Он очень любил свои
доспехи. У него даже другой одежды не было. Так
что для него сама идея о маскировке стражников
была... немыслима. Это все равно что уподобляться
пиратам, плавающим под фальшивым флагом. Или
тем же шпионам. Однако Моркоу был лояльным
стражем порядка, а потому продолжал:
    «...Но я думаю гито командор Ваймс знает о чем
говорит. Он считает пора заканчивать работать
постаринке и ловить только тех бидолаг кто слиш­
ком туп штобы убежать!! Вобщем скоро у нас при­
бавиться работы и новых лиц в Страже».
   Ожидая, пока сформируется новое предложе­
ние, Моркоу взял со своей тарелки сосиску и опус­
тил под стол.
   Снова прозвучало «ам».
   Торопливо подскочил официант.
   — Еще подать, господин Моркоу? За счет заведе­
ния!
   Все рестораны и закусочные Анк-Морпорка бы­
ли только рады бесплатно угостить капитана Мор­
коу, точно зная, что он все равно настоит на оплате.
   — Огромное спасибо, но нет. Все было очень
вкусно. Вот, пожалуйста... двадцать пенсов, а сдачу
оставьте себе, — сказал Моркоу.
                                                 25
ТЕРРИ    ПРАТЧЕТТ
    — Как поживает твоя девушка? Что-то ее не вид­
но сегодня.
    — Ангва? О, она... где-то неподалеку. Но я обя­
зательно передам ей, что ты о ней справлялся.
    Гном счастливо кивнул и заспешил по своим де­
лам.
    Моркоу прилежно написал еще несколько стро­
чек, а потом наклонился и тихонько спросил:
    — Эта лошадь с телегой все еще там, рядом с пе­
карней Ломозуба?
    Под столом кто-то тихо прорычал.
    — Правда? Это странно. Все закупщики ушли
еще несколько часов назад, а муку и гравий привезут
только после обеда. И кучер там же?
    Кто-то тихо гавкнул.
    — Кстати, слишком хорошая лошадь, чтобы на
ней хлеб развозить. И, как правило, кучер вешает на
морду лошади мешок с кормом. Так, давай прики­
нем. Сейчас последний четверг месяца. Когда у Ло­
мозуба день жалованья? — Моркоу положил каран­
даш и вежливо махнул рукой, привлекая внимание
хозяина. — Господин Буравчик, чашку желудевого
кофе, пожалуйста. С собой.
    Господин Хопкинсон, куратор Музея гномьего
хлеба, что в Карусельном переулке, пребывал не в
лучшем настроении духа. Во-первых, его только что
убили. Однако в данный момент его больше беспо­
коили крайне неприятные обстоятельства убийства.
    Господина Хопкинсона забили насмерть бухан­
кой хлеба. Разумеется, с помощью обычного челове­
26
                                    Ног и из глины
ческого хлеба, даже самого черствого, такое не со­
творишь, но гномий хлеб вполне может сойти за хо­
лодное оружие. Гномы относятся к выпечке как к
военной науке. Когда они начинают печь каменные
торты, это означает: дело очень серьезно.
    — Посмотри только на эту выемку, — пожало­
вался Хопкинсон. — Корка проломилась!
    — КАК И ТВОЙ ЧЕРЕП, — заметил Смерть.
    — О да, — откликнулся Хопкинсон. Судя по его
голосу, таких черепов можно было запросто набрать
десяток за пенни, однако столь прекрасный и редкий
экземпляр гномьего хлеба днем с огнем не сы­
щешь. — Но почему не простой дубинкой? Молот­
ком, в конце концов? Спросили бы у меня, я бы с ра­
достью одолжил.
    Престарелый господин Хопкинсон говорил писк­
ливым голосом и носил очки на длинной черной лен­
те — его дух также был в нематериальном эквива­
ленте очков, — верные приметы ума, что протирает
все поверхности не только сверху, но и снизу и все­
гда расставляет папки строго по высоте. Смерть и
сам был, мягко скажем, одержим своей работой, но
сейчас он столкнулся с примером для подражания.
    — Это очень плохо, — продолжал господин Хоп­
кинсон. — И какая неблагодарность! Я ведь сам вы­
звался помочь им с печью. Придется подать жалобу
в высшие инстанции.
    — ГОСПОДИН ХОПКИНСОН, ТЫ ХОТЬ ПО­
НИМАЕШЬ, ЧТО ТЕПЕРЬ ТЫ МЕРТВ?
    — Мертв? — воскликнул куратор. — О нет! Я не
могу умереть. Ни на секунду. Сейчас самый непод­
                                               27
ТЕРРИ    ПРАТЧЕТТ
ходящий момент. Я еще не составил каталог боевых
булочек!
    — И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ.
    — Нет, нет. Я извиняюсь, но так не пойдет. Тебе
придется подождать. У меня сейчас действительно
нет времени на всякую ерунду.
    Смерть растерялся. Сначала всегда следовало не­
которое замешательство, но потом большинство лю­
дей, как правило, испытывали облегчение от факта
собственной смерти. Груз, накладываемый подсоз­
нанием, падал с плеч. Оставшаяся космическая туф­
ля сбрасывалась. Самое худшее свершилось, и чело­
век мог, выражаясь метафорически, свести счеты с
жизнью. Лишь немногие пытались спорить, считая
случившееся простым недоразумением, которое лег­
ко можно разрешить с помощью посулов или жалоб.
    Рука господина Хопкинсона прошла сквозь
крышку стола.
    — Ой.
    — ВОТ ВИДИШЬ.
    — Как не вовремя! А нельзя перенести это на бо­
лее подходящее время?
    — ТОЛЬКО ДОГОВОРИВШИСЬ С ТВОИМ УБИЙ­
ЦЕЙ.
    — Организации никакой. Я хочу подать жалобу.
В конце концов, я честно плачу налоги.
    — Я — СМЕРТЬ, А НЕ НАЛОГОВЫЙ ИН­
СПЕКТОР. Я ПРИХОЖУ РАЗ И НАВСЕГДА.
    Тень господина Хопкинсона начала таять.
    — Я всегда планировал все заранее, наилучшим
образом...
28
                                     Ног и из глины
    — А Я СЧИТАЮ: ПРИНИМАЙ ЖИЗНЬ ТАКОЙ,
КАКАЯ ОНА ЕСТЬ, И НЕ ЖАЛУЙСЯ.
    — Это крайне безответственный подход...
    — ТАКОВА МОЯ РАБОТА.